Ранг неизвестен - Роман Прокофьев

— Боюсь, в этом мне не превзойти золото, а состязание должно быть равным, — чуть усмехнулся я. — Я предлагаю игру в сферы.

— У каждого игрока есть тайное оружие, — медленно произнес Кейнор, — Твое — здесь! Ты видишь то, чего не видят другие.

Небесный Восходящий со странной улыбкой коснулся виска, не сводя с меня пристального взгляда.

— Лед слышит, противник думает, что сражается с тобой, — продолжил он, — Но он играет против двоих. Это честно?

Я счел за лучшее промолчать — не думал, что Скай будет так быстро разоблачена.

— В сферах честности не существует, — усмехнулся он, — Есть только победа и поражение…

В этом заключался мой шанс. У меня в голове сидела Скай, неимоверной мощи адаптивный интеллект, способный просчитать любую партию на сто шагов вперед, а благодаря уроку Ледяного Кузнеца я теперь знал правила и стратегии.

— Сферы… — произнесла экзарх, неожиданно поднимаясь во весь рост прямо на троне. — Честная игра, старая, как сама Вечность. Но… играть тебе придется не со мной. Твой дар… принят.

Татуировки на ее теле запели громче, наливаясь ярким золотом. Я вдруг обратил внимание, что последнюю фразу она произнесла одним и тем же голосом — грудным женским со звонкими самоуверенными нотками.

А затем замерцал сам воздух — сиянием, исходящим от огромной статуи. Рунные татуировки экзарха ожили, покрывая кожу жидким золотом, вокруг ее головы засиял венец из солнечных лучей. И одновременно на меня дохнуло невероятно мощным присутствием — будто рядом вспыхнуло незримое, но от этого не менее жгучее солнце, даже сквозь веки прожигающее своим ослепительным блеском.

Подобное я испытывал… трижды. Первый раз — в Храме Вечности, когда нас своим вниманием удостоил глава Дома Норн. Второй — при сошествии небо-стража в дрейф-цитадели Истинных. И третий — при виде Ледяного Кузнеца в зените его мощи…

Небо.

Смотреть, говорить, дышать — было невозможно. В ауре ослепительного сияния Сто Голосов преобразилась в женщину, чьи глаза казались вратами в солнце, а одежды состояли из лучистого света. Ее волосы были длинными и золотыми, а если бы тело было изваянием, я бы решил, что скульптор слегка перестарался в попытке достичь идеала.

Сестра Солнца.

Она смотрела прямо на меня, и я не понимал, почему не умираю. Аграф Стойкого Разума раскалился настолько, что жег через одежду, а потом он — не знаю, не понимаю как — оказался в протянутой руке хранительницы Вечности.

— О! — выдохнула она, с явным удивлением рассматривая сорванную брошь. — Не может быть. Надо же, из личных запасов. Значит, ты…

Взгляд небесной Восходящей пронзил электрическим разрядом. Мощным, болезненным, швыряющим в черноту, из которой вернул только ее же звонкий голос:

— Ну, умирать-то не надо. Пока… Значит, ты.

Это уже было утверждением. Давящее, сжигающее присутствие схлынуло. Открыв глаза и пытаясь прийти в себя, я увидел напротив Сестру Солнца, закинувшую ногу на ногу и поднимающую бокал с прозрачным голубым вином. Совершенную до кончика ногтей кел, даже если не принимать во внимание странный головной убор в виде венца солнечных лучей и небесно-голубой фрейм Восхождения.

— Выпей, полегчает, — усмехнулась она. Второй бокал настойчиво толкнулся в мою руку, и на этот раз отказываться точно не имело смысла. — За встречу! Знаешь, ты первый пришелец с небесного ковчега, которого я встречаю. Здравствуй.

— Здравствуй, — не нашел ничего более умного я, потому что понял, что Сестра Солнца только что узнала все мои секреты, за исключением, быть может, тех, что скрыты Печатью Тайны.

Быть может. Потому что с существами такой мощи, способными играючи лишить Восходящего золотого Предмета, нельзя быть уверенным ни в чем.

Вино было холодным и удивительно отрезвляющим.

— Знаешь, почему он послал именно тебя? — спросила Сестра Солнца, поставив бокал и небрежно вертя в пальцах аграф-сердце. — Да еще и с этой цацкой?

— Догадываюсь.

— Ничего ты не знаешь, — холодно усмехнулась она. — Иногда сам факт, кто и с чем послан, говорит куда больше, чем послание. Держи, а то обидится…

Хозяйка Золотых Варваров бросила мне сорванный Предмет, и я ловко поймал его в полете. Аграф Стойкого Разума оказался цел, его золотой ореол по-прежнему лучился, и Сестре Солнца как будто было плевать, что я вновь прикрепляю его на одежду.

Мне стало совершенно ясно, что Хитрейший все это просчитал. Или вообще знал наперед. Эта встреча была срежиссирована, я должен был передать Сестре Солнца некий намек или тайное послание — одним фактом своего появления с Пайцзой в ее обители Золотых Варваров. Очевидно, это было предложение мира или союза в игре, правил которой я не знал, зато их прекрасно понимали оба Хранителя.

А может, наоборот, объявление войны?

— Значит, ты… Не взял его Пайцзу. Принес ее мне. А хочешь, дам тебе свою? И армию Золотых Варваров в придачу?

Она насмешливо прищурилась, но я отчетливо понял, что Сестра Солнца совсем не шутит. От ответа зависело очень многое, но я медленно и отрицательно покрутил головой.

— Предпочту забрать своего друга.

— Ну конечно! По-другому и быть не может! — расхохоталась она, будто не ожидала иного ответа. — Знаешь, так забавно наблюдать за всем этим! Ты хотел сыграть в сферы? Давай, я тысячу циклов не играла…

Перед ней вспыхнула пылающая, словно маленькое солнце, игровая сфера, и, чуть помедлив, я вызвал в ответ свою…

Партия началась незамедлительно. Первая фаза — создание поля, а затем вызов и расстановка фигур. Крайне важный этап, потому что он определял стратегию и ход всей следующей партии. Ледяной Кузнец, давая первый урок, сказал так:

— Поле — это судьба для твоих фигур. Мудрый создает свою судьбу, а не подстраивается под чужую…

Скай сделала все быстро. Наше поле напоминало узкий мост, протянувшийся через всю сферу. Расстановка так и называлась — «Мост». И выбирающий его сознательно жертвовал двумя фланговыми точками призыва — вернее, оставлял их доступными только для фигур, способных пересекать пустоту. Наш Исток расположился в самом центре перешейка, прикрытый в узком месте цитаделью, башней, стрелком, полководцем, стражем, кузнецом и големом. Тут же находился владыка, а еще две фигуры когитор вызвала на флангах.

Призрак и корабль.

Сестра Солнца толкнула навстречу свою пылающую сферу, и они с легким звоном соприкоснулись, встраиваясь друг в друга.

— Сопряжение сфер, — звонко рассмеялась моя небесная противница. — Высшей и низшей, но