Лют - Дженнифер Торн

Скептически выгибаю бровь.

– Римляне именно так и считали.

– И были правы.

Как выяснилось, нет. Это ведь они нарушили мирную процессию и сотворили насилие, хаос. Они, а не мы установили новую традицию.

– Марит, где ты сегодня собираешься ночевать? – Касаюсь ее руки, она вздрагивает. – У нас полно свободных гостевых комнат. Мы будем только рады, если ты…

– А в пабе сдаются комнаты? – Она опускает взгляд на свои ступни – босые, забинтованные, – затем опять смотрит на меня. – Спасибо, я найду, где переночевать. Когда все закончится.

– Разумеется. – Я не оглядываюсь, но спиной чувствую Хью. Сегодня он испоганил воздух во всем чертовом доме. Из-за «теплого» приема, который он устроил Марит, она не чувствует себя в безопасности.

Ваш паб, «Голова датчанина», – голова, типа, отрубленная? – Марит подносит к губам полную кружку. Эту порцию она пьет медленнее и улыбается поверх пенной шапки. – Нам следовало сразу догадаться. Позади меня возбужденные голоса переходят в крики. С бьющимся сердцем оборачиваюсь. Никто не умер, просто Макс радостно несется сквозь толпу. Он выбрался из заточения и теперь вьется под ногами у гостей. В такой день, как сегодня, избыток собачьих чувств слегка небезопасен, но все только улыбаются, видя этот фонтан счастья. Чистый восторг – лучшее тонизирующее средство. Дети бегут за Максом по пятам, наперебой подзывают его, стараясь копировать интонации Хью.

– Все в порядке! – кричу я. – Пускай пес играет. И не бегайте! Господи, да осторожнее же!

К тому моменту, когда моя паника достигает пика, они врезаются в меня и обнимают за талию. Чарли вжимается головой в мою спину, и облегчение, разливающееся у меня внутри, сродни эйфории. Я широко улыбаюсь, а Чарли стискивает мою талию все сильнее и сильнее.

– Ты видела свою лошадку? – спрашивает Эмма, и из меня как будто вышибает дух.

Немного ослабляю хватку Чарли.

– Видела. – Я пробую новую тактику. – Только она уже ускакала.

– Эмма вполне удовлетворяется ответом, зато Чарли смотрит на меня с изумлением. Ты их видела?! – шепчет он. – Сияющих людей?!

Я озадаченно кошусь на него и уже качаю головой – дескать, нет, но едва открываю рот для ответа, как в памяти начинают брезжить их образы, поначалу смутные. Сфокусироваться я не могу, и все же они маячат где-то на краю сознания. Сны. Встреча. Всё вместе. Я гляжу на сына; должно быть, на моем лице написано потрясение, потому что Чарли вновь крепко и сочувственно меня обнимает.

– Они тебе снятся? – спрашиваю я.

Он молча кивает. Опускаюсь на корточки рядом с ним, и Эмма тут же карабкается мне на плечи.

– Давно?

– Все время.

Оглядываюсь, утыкаюсь носом в щечку Эммы.

– Солнышко, тебе тоже снятся непонятные сны?

Она мотает головой.

– Ей кажется, что она видит их наяву, – поясняет Чарли. – Я тоже путался, когда был маленький.

– Я не маленький! – Эмма пытается шлепнуть брата из-под моей руки.

– Чарли уворачивается, но я притягиваю его к себе. Вопрос важный. Значит, вы разговариваете о них – о сияющих людях, о лошадке? – В упор смотрю на Эмму.

Она неохотно кивает.

– Нам вообще-то нельзя, – опустив голову, произносит Чарли. – Когда я рассказал папочке про сны, он сильно-сильно рассердился. Сказал, что мне даже упоминать о них вслух нельзя, иначе они станут следить за нами и попытаются сделать нам больно. А если я не буду говорить и думать о них, они исчезнут.

У меня учащается дыхание.

– И как давно это было?

– Когда я был еще маленький. – Мой сын пожимает плечами.

Ты и сейчас маленький! – хочется кричать мне. Подношу его ладошку к губам и целую.

– Не слушай папочку. Ты можешь рассказывать мне о чем угодно. О чем угодно, слышишь?

– Ответить Чарли не успевает – на его фигурку падает тень. Обернувшись, я натыкаюсь взглядом на протез Дианы Шоу и только потом поднимаю глаза, придав лицу любезное выражение. Она смотрит на меня с какой-то странной настойчивостью, однако сегодня это в порядке вещей. Диана опускается на колени подле нас и делает это с таким мучительным трудом, что я едва не начинаю протестовать. Извините, я случайно услышала ваш разговор, – шипит она, и я съеживаюсь, гадая, что сделала не так. Диана усаживается рядом со мной; она не разгневана, а напротив, довольна. – Ты видел их, не так ли? Духов этого острова.

Она прожигает взглядом Чарли, тот прожигает взглядом меня, безмолвно умоляя о спасении. И я его спасаю:

– Беги играть, милый, только далеко не отходи.

Диана глядит ему вслед, сияя заговорщицкой улыбкой.

– У старых лордов были видения. И у прежнего лорда Тредуэя, того, что скончался в прошлый День «Д», тоже. Прямо как у святого Иосифа на скале, только ему являлись не ангелы. Мы не можем их узреть, это дано лишь вам, Тредуэям. И вы их видите! Видите! Мы не знали, как будет на этот раз, после смерти старого лорда, но, кажется, все идет как обычно. И слава богу.

Она протягивает мне руку, которую я ошеломленно пожимаю. Меня переполняют вопросы, но, прежде чем я успеваю задать хотя бы один, Диана наклоняется ко мне.

– Кто они? – шепчет она, округлив глаза. – Расскажите мне, прошу!

– Я лишь таращусь на нее. Вы сами не знаете, кому приносите жертвы?

– Нет! – Она встряхивает свою руку в моей. – Никогда не знали. – Диана оглядывается через плечо, и я замечаю, что Мэри Уоррен и Дженет Мерроу смотрят на нее с неодобрением. – Все стесняются спрашивать, – все так же шепотом поясняет она и, подмигнув мне, отстраняется. – Считают, что это неприлично. И что нам знать не положено. Но я хочу знать! Они красивые, да? Наверное, очень, раз осыпают нас такими милостями. Пожалуйста, миледи, расскажите о них хоть немного.

Диана клянчит, как ребенок или нищенка. Пытаюсь извлечь из памяти клочки воспоминаний, однако на ум приходит только ослепительный свет, затмевающий все прочее.

– Они…

Из дома доносится шум – резкий звук, звон бьющегося стекла. Диана ахает, я вскакиваю и помогаю подняться ей. Желудок скручивает узлом.

– Будьте осторожны, – говорит Диана, легонько подталкивая меня к двери. – Да хранит вас Господь.

Обвожу взглядом лужайку. Услышав звук, все гости безмолвно замерли. Они смотрят на меня, напоминая вспугнутое стадо оленей. Ждут, когда я выясню, в чем дело. Джо здесь, держит за ошейник Макса и вместе с остальными глядит на меня. Значит, это либо Хью, либо Салли. Сглотнув, поднимаюсь на крыльцо, крепко держусь за каменные перила. Осторожно, очень осторожно миную дверной проем и вхожу в зияющий холл.

Это все-таки Хью. И с ним все в порядке. Я едва не ору от сумасшедшего