Академия при царском дворе. Греческие ученые и иезуитское образование в России раннего Нового времени - Николаос Хриссидис

и автор латинского трактата, указывает, что небо своей материей и формой отличается от подлунных тел. Однако он добавляет, что в смысле материи небеса более совершенны, чем человек. С другой стороны, в смысле сущности более совершенен человек, поскольку он наделен душой и жизнью623. Снова вторя латинскому трактату и Аристотелю, Курсулас постулирует существование семи небес (по одному на каждую планету), восьмого – сферы неподвижных звезд (тверди) и, наконец, сферы эмпиреев. Впрочем, он отмечает, что некоторые астрономы заявляют о существовании еще одной неподвижной сферы между твердью и эмпиреями. Несмотря на то что слова этих астрономов о дополнительной сфере звучат «несколько нелогично» (alogos pos), автор признает ее как сферу Полярной звезды. Для Курсуласа такая модель является философски приемлемой, но интересно, что он предлагает альтернативный вариант для тех читателей, «которые склонны придерживаться недавних теологических умозаключений, сделанных в соответствии со Священным Писанием». Такие читатели имеют право полагать, что существуют три небесные сферы: текучая планетная, в которой «планеты плавают подобно рыбе в море», твердь с неподвижными звездами и, наконец, эмпиреи, где обитают ангелы и где находится небесный рай, как провозгласил апостол Павел624. Очевидно, что две эти альтернативные модели не являются взаимоисключающими, и Курсулас в своей готовности поддержать взгляды Аристотеля допускает, что обе точки зрения имеют право на существование625. Что касается движения небесных сфер, здесь автор несколько расходится с De Mundo и объявляет причиной этого движения отдельную субстанцию, но ни в коем случае не присущую небесам форму626.

В обоих трактатах особое внимание уделяется влиянию небес на подлунный мир. Это был очень щекотливый и тонкий вопрос, поскольку он затрагивал проблемы, связанные с человеческой душой и волей, а также прогностическую астрологию и возможность предсказывать будущее. И Курсулас, и автор De Mundo допускают, что небесные тела влияют на природные явления. Так, нижние звезды (планеты) и Полярная звезда явно воздействуют на земную материю. Уже давно было замечено, что от Луны зависят дожди и морские приливы, а Северный полюс притягивает к себе стрелку компаса. Кроме того, как подтверждает повседневный опыт, Солнце является источником света и тепла. Однако в соответствии с физическими аргументами и с христианской верой оба автора отрицают какое-либо непосредственное влияние звезд на душу, волю и интеллект человека. Все же, ссылаясь на Галена и на врачей, они признают наличие косвенного влияния звезд на жидкости в человеческом теле. А именно, согласно Курсуласу, «и небеса, и звезды акцидентально воздействуют [kata symvevekos] на интеллект и на волю человека», поскольку последние зависят друг от друга в своих действиях [energeiai]. В свою очередь, «небеса и звезды сами по себе [kath’ auta] воздействуют на человеческое тело и его жидкости, на телесные качества и на органы чувств», а следовательно, и на сами чувства, от которых зависят интеллект и воля в своих действиях. Однако, поскольку душа, интеллект и воля нематериальны, материальные звезды и небеса на них не влияют. Все же звезды и небеса могут акцидентально влиять на самоконтроль человека (autexousion) в том смысле, что они порождают гнев, тревожат воображение и таким образом побуждают людей к поспешным и опрометчивым поступкам. Что касается демонов и ангелов, они не подвержены влиянию звезд ни акцидентально, ни сами по себе, поскольку нематериальны и бестелесны. Курсулас призывает не обращать внимания на случаи, когда демоны, по видимости, опасаются некоторых трав и реагируют на появление некоторых звезд: «Так они поступают притворно и сознательно… дабы обмануть простых и необразованных людей [anthroparion]». Наконец, звезды и небеса можно изучать как признаки грядущих природных явлений, таких как дождь, засуха и ветер. Однако «они не являются ни знаками [semeia], ни причинами [aitia] для наших собственных поступков и тех вещей, которые зависят от нашей собственной воли»627. Автор De Mundo следует духу (но не всегда букве) аргументации Курсуласа, недвусмысленно опровергая прогностическую астрологию и настаивая на тщетности попыток предсказать будущее. В самом деле, утверждает автор, если такие предсказания когда-либо бывали успешными, то лишь по счастливой случайности, а не вследствие способностей, присущих предсказателям-астрологам628.

Преподавая иезуитскую космологию, Лихуды вышли за пределы углубленного понимания природы и устройства небес и звезд, обратившись непосредственно к одной из главных для Московии проблем изучения звезд: об их потенциальном влиянии на людские поступки и об обращении к звездам для предсказания будущего. На то, что в России практиковалась предсказательная астрология, явственно указывают неоднократные случаи осуждения этого обычая, встречающиеся в решениях церковных соборов (таких, как «Стоглав») и в трактатах, проповедях и письмах ряда церковных деятелей629. Лихуды отрицают какую-либо возможность использовать звезды в целях предсказания, но делают это почти исключительно на «научных», не религиозных основаниях. Так, предсказательная астрология ничего не стоит не из‐за ее языческого характера, противоречащего православному учению; она безосновательна в натурфилософском смысле. Стоит подчеркнуть этот момент, поскольку он четко демонстрирует, в какой степени учение Лихудов представляло собой для московской аудитории альтернативный способ постижения природного мира. Это постижение не было направлено на подрыв веры. Лихуды всего лишь стремились покончить со всеобщими грубыми представлениями о вселенной и о ее влиянии на жизнь людей. При этом они неизбежно вторгались в сферу религии, и, хотя это новое «научное» объяснение не стремилось подменить ее собой, оно однозначно понемногу устраняло абсолютную и авторитетную монополию религии на представления россиян о природе.

Разумеется, учение Лихудов оставалось абсолютно схоластическим. Как уже отмечалось, имевшиеся в их распоряжении труды были трактатами по натурфилософии, а не по прикладной или экспериментальной науке. Цель Лихудов – дать физическое истолкование всем рассматриваемым вопросам. Однако они предлагают не одни только философские решения. Теология и вера по-прежнему играют важную роль в уточнении ответов или опровержении философских умозаключений, когда ход рассуждений затрагивает вопросы, непосредственно связанные с церковной догмой. В конце концов, риторическое учение Лихудов подчеркивало пользу светских знаний (ek ton exo sophon) для просвещения, но в то же время предупреждало учеников о необходимости сверять эти знания со Священным Писанием630. Тем не менее связь между физической и религиозной аргументацией перестает быть однонаправленной – то есть Священное Писание уже не всегда задает контуры физической аргументации. Более того, отдельные места из Священного Писания то и дело приходится объяснять при помощи ссылок на физические принципы. В первую очередь это касается вопроса о неподверженности небес порче. Лихуды сперва приводят весь спектр воззрений древних философов по этой проблеме, а затем дают ответ с позиций веры, утверждая, что Бог создал вселенную в определенный момент времени и способен