Аромат изгнания - Ондин Хайят

ее в кольцо и подходят все ближе и ближе. Им холодно, они голодны. Они протягивают к ней окровавленные руки. Она бежит, чтобы спастись от ужаса. Оборачивается. Его голова… Они отрубили ему голову… Они носят ее, как трофей, по городу…

Молодая женщина проснулась с криком. После того как Матиас накричал на нее за то, что она его разбудила, она ушла в гостиную и не выключала свет весь остаток ночи.

23

Талин рассматривала свое лицо в зеркале. Неоновый свет в ванной подчеркивал все мелкие недостатки, которые она обычно маскировала. В зеркало она смотрелась очень редко и показалась себе грустной. Особенно глаза выглядели погасшими, тусклыми, безжизненными. Она изменила освещение и накрасилась, пытаясь получить от этого удовольствие. Сегодня она делала это для себя, а не по команде Матиаса. Когда она красила ресницы, ее взгляд ожил. Молодая женщина вернулась в спальню, чтобы выбрать одежду на вечер, перемерила несколько нарядов, но ни один ее не устроил. Ее целью было не понравиться, но почувствовать себя комфортно. Она выбрала бледно-зеленое платье до щиколоток с тонкой каймой из черных кружев и босоножки на низком каблуке. Ее вьющиеся волосы дополнили образ немного дикарским штрихом. Она распылила амбру Ноны над собой, и облако аромата осело на нее мелкими капельками. На несколько секунд почувствовалось присутствие бабушки… Она закрыла глаза, чтобы проникнуться ароматом. Ресторан, выбранный Антоном, предлагал блюда армянской и ливанской кухни. Он был расположен недалеко от улицы Блё, в 9-м округе Парижа. Талин прошла мимо восточных лавок, куда Нона иногда водила ее, когда она была ребенком. Маленькие и низкие, они ломились от товаров, Талин недоумевала, как это все умещается в такой тесноте. Продавец с тщанием и вниманием Мэри Поппинс следил, чтобы все подавалось из кладовой без задержек. В памяти всплыла тахини, паста из протертых семян кунжута с сильным и своеобразным вкусом. Молодая женщина остановилась в нескольких метрах от ресторана. Что она здесь делает? Она собирается ужинать с мужчиной и знает, что это не просто дружеская встреча. Матиас был в Бразилии – уже легче, – но она чувствовала себя виноватой, что пользуется его отсутствием. И все же не могла не радоваться: она делала то, что ей хотелось, и не должна была ни перед кем отчитываться. Она вошла в ресторан с опозданием на несколько минут. Все столики были заняты. Она огляделась, но Антона не увидела.

– Добрый вечер, мадам, чем я могу вам помочь? – спросил ее официант.

– У меня встреча с Антоном. Я не знаю его фамилии.

Официант заглянул в свой список и покачал головой.

– Прошу прощения, у меня нет брони на это имя.

Может быть, она перепутала день? Она посмотрела свои сообщения, но встреча была действительно назначена на сегодня. Она поняла, что ее продинамили, и, разозлившись, направилась к выходу. С какой стати она согласилась на этот ужин? Какая дура! Она вышла, дверь ресторана захлопнулась за ней, заглушив голоса и смех. Пошел дождь, она поколебалась, не вернуться ли под крышу, но зашагала дальше под потоками воды, пытаясь успокоиться. Мимо проехало такси, она подняла руку и ускорила шаг, чтобы укрыться от дождя. Когда она открыла дверцу, чтобы сесть, чья-то рука удержала ее. Она обернулась. С Антона текла вода.

– Ты бы так и уехала? – спросил он.

– Тебя не было.

– Быстро же ты отступаешь.

Антон поблагодарил шофера такси, и тот, выругавшись, уехал. Талин послушно пошла за Антоном в ресторан. К ним подошел официант.

– Надо было спросить Вика, – сказал он.

Она повернулась к Антону, недоумевая.

– Викарян, это моя фамилия. Все зовут меня Вика.

Он повел ее на второй этаж, где, кроме них, никого не было. Они сели за столик в нише. Антон принес два полотенца, и они вытерлись, смеясь над своими злоключениями. Талин стало необыкновенно хорошо. Смех и голоса из нижнего зала долетали до них, но они находились как будто в капсуле. Она посмотрела на Антона. Густые темные волосы обрамляли его лицо с резкими чертами. Темные глаза, теплые, смеющиеся, улыбка, открывающая безупречно ровные зубы, сильные руки… Его кожа, местами иссеченная морщинами, говорила о том, что он немало пережил.

– У тебя сегодня новый парфюм, – сказала она.

Он посмотрел на нее удивленно.

– Действительно.

– Я его не узнаю.

– Угадай! – с вызовом бросил он.

Она закрыла глаза и попыталась распознать аромат.

– Есть сандал и пачули.

– Возможно…

– И еще ладан… Хорошее равновесие между высокими и теплыми нотами…

Она говорила сама с собой. По мере того как она погружалась в аромат, мир вокруг исчезал. Остались только ощущения. Что-то еще было в формуле, что никак ей не давалось.

– Лавр! – вдруг воскликнула она. – Он дает эту зеленую ноту, чтобы разбавить дурман Востока.

Антон смотрел на нее. Он еще не встречал человека с таким тонким обонянием.

– Флердоранж, бергамот, я уверена. Но еще жасмин.

– Я не знаю полного списка ингредиентов, но доверяю твоему нюху!

– Еще добавили мирру. Ты ее чувствуешь?

– Совсем нет, – смеясь ответил Антон.

– Да как же? Этот теплый запах, бальзамический, сильный, он ощущается в финальной ноте?

– Извини, я не такой одаренный, как ты.

Талин никак не могла совместить запах Антона с названием. Сердясь на себя, она рылась в памяти. Это был не бренд, но нишевые духи.

– Сказать тебе? Увидишь, это довольно иронично.

– Нет, я сама угадаю, – заупрямилась она.

Ее обонятельная память прокручивала, как компьютер, десятки духов, но безуспешно. Пришлось сдаться.

– Я дам тебе подсказку. Мэтр Парфюмер и Гантье.

Об этом Талин не подумала. А ведь она любила их духи, особенно сложные. Она еще поломала голову, но так и не угадала. Она не знала этого аромата.

– У меня «Буа де Тюрки» Неплохо для двух армян, правда?

Он подмигнул ей, и они рассмеялись. Талин сосредоточилась на меню. Блюд армянской и ливанской кухни она давно не ела.

– Навевает воспоминания? – спросил Антон.

– Да! Нона иногда стряпала.

– Она любила это дело?

– Временами. Бывало, поднималась утром с желанием что-нибудь приготовить, и все остальное сразу побоку. Мы шли покупать ингредиенты, и весь день был посвящен рецептам, мы выбирали их вместе. Она могла говорить по телефону и что-то месить или нарезать.

Антон слушал ее внимательно. Он чувствовал, как важна была для нее бабушка.

– Нона целиком уходила в свое занятие, что бы она ни делала, будь то кулинария или что угодно еще. Она погружалась с головой, как будто речь шла о жизни и смерти.

– Это мне кого-то напоминает!

Талин посмотрела