Аромат изгнания - Ондин Хайят

что никогда ее не найдет. А что, если целые пласты памяти исчезли? Кто расскажет ей продолжение истории? Она снова искала на каждой странице знак, указание, что-нибудь, что навело бы ее на след, но вынуждена была признать очевидное: третья тетрадь по-прежнему оставалась недосягаемой. Когда она уже засыпала, телефон пискнул уведомлением. Она вздрогнула, боясь очередных упреков Матиаса. И вздохнула с облегчением, прочитав сообщение от Антона, который благодарил за беседу, назвав ее «питательной», и желал ей спокойной ночи. Она очень хотела снова с ним увидеться, но она отогнала эту мысль – так пугала ее перспектива. Скорей бы в Бандоль, ей все труднее было находиться вдали от дома Ноны, и она подумала, не уехать ли раньше, хотя планировала это сделать через три дня. Но профессиональные обязанности вынуждали ее придерживаться плана.

Бандоль не произвел на Талин ожидаемого эффекта. Едва приехав, она пошла к Теодору. Он, по обыкновению, улыбался, но она твердо решила не поддаваться. Его игры раздражали ее.

– Где третья тетрадь? – спросила она.

Он выгнул брови – видно, не ожидал такого прямого вопроса.

– Я прочла две, нет никаких следов третьей. А ведь я знаю, что она существует. В своем письме Нона упомянула три тетради.

– Так ты хочешь продолжить чтение?

– Конечно! – воскликнула она. – Почему ты спрашиваешь?

– Нона хотела, чтобы у тебя был выбор.

– Какой выбор?

– Ты должна сама решить, хочешь ли знать свою семейную историю.

Раздражение Талин росло.

– Мне кажется, у меня нет никакого выбора, меня запоздало поставили перед свершившимся фактом.

– Ты могла не читать две первые тетради, и ты так же вольна не читать третью.

– Значит, третья тетрадь все-таки есть!

Теодор молча встал, достал из секретера конверт и положил перед ней. Талин смотрела на письмо, не двигаясь с места. Что в нем? Что ей еще предстоит узнать?

– Меня достала эта игра в «холодно – горячо».

Теодор рассмеялся.

– Меня тоже, но Нона ничего не делала просто!

– Все это смешно, ты не находишь?

– Есть вещи, которые понимаешь только после.

– После чего?

– После того, как их переживешь.

– Ты хочешь сказать, когда умрешь? – цинично возразила она.

– Вероятно! – воскликнул он. – Но я говорил скорее о том, что понимаешь, когда пройдешь определенный путь.

– Я хотела бы знать, куда этот путь ведет, прежде чем ступить на него.

– Я понял, но, боюсь, выбора у нас нет. На этом этапе снова Нона дергает за ниточки.

Талин вздохнула. После смерти бабушки ее жизнь приняла странный оборот, такого она не предвидела. Она больше не знала, кто она, все ее ориентиры менялись. Она вскрыла конверт. Запах бумаги и клея, летучее облачко амбры. Внутри белая карточка без всяких украшений, на которой было написано: «Следующий этап твоего пути приведет тебя в Афины. Когда будешь там, позвони Никосу». Она поймала устремленный на нее взгляд Теодора.

– Ну, что будешь делать? – спросил он.

– Как будто у меня есть выбор.

– Конечно есть.

Он был прав. Она могла оставить свое прошлое в покое, но знала, что не сделает этого. Разговор с Антоном не забылся. Она несла в себе стигматы преступлений, совершенных против ее родных, и что бы она ни делала, ей от этого не уйти. Надо встретиться с ними лицом к лицу. Ее решение было принято. Она полетит в Афины, хоть и не знает, что найдет там, и позвонит Никосу. Она высоко ценила этого человека, извечного дистрибьютора духов дома «Хагиар» во всей Греции и близкого друга Ноны.

24

Трехчасовой перелет в Афины был неспокойным, с многочисленными воздушными ямами. Одетые с иголочки в темно-синие с красной каймой формы стюардессы авиакомпании «Эйджен» готовы были исполнить все прихоти пассажиров. Талин сосредоточила внимание на одной из них, чтобы отвлечься от пугающей турбулентности. Высокая брюнетка с тяжелым узлом волос, утыканным шпильками. Ее нос и лоб образовали почти прямую линию, как у великолепных греческих статуй былых времен. Пухлый рот придавал своеобразному лицу величественность, алебастровая кожа – нежную округлость. Талин задумалась, какие духи подошли бы ей. Чувственная роза с легкой ноткой сладости. Ладан, сухой, таинственный. Эссенция пачули, землистая, древесная. Облачко чарующего жасмина, плотского и радостного. Щепотка ванили, материнской, защищающей, обволакивающей. Она выделила каждый запах и обрабатывала их, пока не достигла совершенства. Потом смешала в строго определенном порядке, чтобы созданные духи расцвели и раскрылись.

Приземлившись в Афинах, Талин вздохнула с облегчением. Она взяла такси и по дороге в центр города постаралась расслабиться. Все мышцы болели от напряжения, которое не отпускало после смерти Ноны. Такси остановилось перед отелем «Великобритания» на площади Конституции, всегда очень оживленной. «Атенс Плаза» примыкал к «Королю Георгу», а тот, в свою очередь, стоял вплотную к «Великобритании». Нона всегда останавливалась в этом отеле, построенном в 1842 году, который принимал в своих стенах череду звезд и выдающихся политиков и был тесно связан с историей города. На вкус Талин он был чересчур классическим, она предпочла бы остановиться в «Электра Метрополис» на улице Эрму, но в точности следовала указаниям бабушки. Никосу она решила позвонить завтра, потому что сил куда-то выходить у нее не было. Она заказала ужин и провела вечер в номере. О своем отъезде она никому не сообщила, даже Матиасу, который должен был вернуться из Бразилии через несколько дней. Талин представила себе, какое у него будет лицо, когда он войдет в темную квартиру. Она подумала, не послать ли сообщение Антону, но что-то ее удержало. Она боялась его, сама не зная причины. Эмоции, которые он вызывал в ней, не поддавались ее контролю и были опасны.

Назавтра она с большим удовольствием прогулялась по Афинам. Солнце уже припекало, несмотря на ранний час. Желтые такси выстроились прямой линией вдоль тротуаров площади Конституции. Талин пошла по улице Эрму, которая вела к рынку Монастерики, мимо многочисленных лавок. Она вышла к прелестной маленькой церкви, красовавшейся среди западных магазинов. Талин обожала этот город, где священное соседствовало с мирским. За вывесками бутиков, одна другой ярче, виднелся Акрополь, величественно возвышающийся вдали. Это сочетание создавало странное впечатление. Ее бабушка всегда обожала Афины, которые называла европейским Бейрутом, находя в них запахи, шум, теплоту, кипение жизни, такие привычные ей в ливанской столице. Талин не раз бывала в Афинах и часто совершала эту прогулку с Ноной, которая обладала даром делать любой момент сказочным приключением. Молодая женщина улыбнулась, вспомнив бабушку, которая чувствовала себя как дома в любом городе мира. Она – другое дело, ей всегда нужно было время на