Здесь, под северной звездою...(книга 2) - Линна Вяйнё

сначала так и сидел, очень осторожно. Но незаметно он подвигался все ближе и наконец, тихонько обнял ее за талию. Девушка сидела молча, опустив глаза, и словно не замечала его руки. Тогда парень прижал ее покрепче. В голове смутно вертелись обрывки фраз из «Рабочего календаря»: «...прикосновение находится в связи... груди в связи... и язык...»

Он осторожно повернул Элму к себе, но едва лишь попытался погладить ее грудь, как девушка залепила ему пощечину.

— Ой, черт, что же ты так... больно ведь...— воскликнул он с обидой. Он даже рассердился.

— Так тебе и надо.

— Ну чего ты злишься? Что я тебе плохого сделал?

— Нечего меня хватать своими лапами. Господин слишком много о себе воображает... Я вам не просто так... Вот пойду в село и устроюсь лучше там работать на кухне Красной гвардии...

— Зачем же?

Аку снова хотел было поймать ее руку, но Элма встала.

— Просто так... А тебе-то какое дело?

И вдруг она всхлипнула, но тут же, переборов себя, перешла на злобный шепот:

— Ты для меня ничто... И не воображай... Ну что тебе здесь надо? Если не уберешься сию минуту, я разбужу отца, и ты живо вылетишь отсюда... Мне наплевать на всю вашу братию...

— Да что с тобой?.. И чего ты в самом деле...

Тут Элма совсем рассвирепела.

— А чего ты еще околачиваешься тут? Этакий леший. Вырос в сыром бору пастората. Хоть некоторые и воображают о себе, но всякий скажет, что все Коскела скупые и глупые — все семейство. Больно мне нужен такой... Вот навязался-то! И ходит за мной и воображает.

Сперва Аку что-то возражал, но по мере того, как до него доходил смысл ее упреков, он и сам начал сердиться...

— А чего ты расшумелась? Я вовсе не собираюсь навязываться и не думаю за чьей-то юбкой бегать. Да что, свет клином, что ли, сошелся? И слушай, по-моему, наша семья тебе ничего не должна. Мы ни у кого ничего не взяли. Так что о нашей скупости посторонним горевать нечего. Может быть, мы, конечно, и глупые, но все же не настолько, чтобы стать шутами для кого-то... Чего ты развоевалась? Подумаешь! Что я тебе такое? Здравствуй-прощай — вот мы и квиты.

И, махнув рукой, парень стремительно повернулся и пошел не оглядываясь.

Элма закричала ему вдогонку:

— Ступай себе! Да ты и не мужик вовсе!

Когда его темная тень мелькнула на фоне ольховника, растущего вдоль большака, Элма крикнула на самой высокой ноте:

— Иди, пожалуйся своей мамочке!

Выкрикнув это по-детски, как девчонка, она с минуту стояла неподвижно, глядя вслед убегающей тропке. Потом слезы хлынули из глаз, и она медленно пошла домой, уже рыдая в голос.

Аку размашистым шагом шел обратно в рабочий дом. В сердце все еще кипело возмущение.

— Просто сумасшедшая... Они все ненормальные, вся семья... Ну и пусть, мне-то что. Хоть головой об стенку бейтесь. Даже юбка у нее рваная... английской булавкой заколота.

Глубоко задумавшись, он не сразу увидел два темных силуэта, двигавшихся ему навстречу. Он, может быть, так и не обратил на них особого внимания, если бы они не свернули с дороги. Да и в этот момент он еще ничего не подумал. Но вдруг он так и обомлел, пораженный догадкой. Сердце в груди гулко заколотилось. Хотел он было пройти, как будто ничего не заметил. Но испуг прошел, и ему стало стыдно. Тихо достал из кармана пистолет. Путники свернули в редкий лес. Аку подошел ближе и прислушался. Из лесу не было слышно ни звука, и сердце замирало в груди. «Они где-нибудь тут, рядом. А то бы шаги слышались».

И он пробасил хриплым от волнения голосом:

— Пароль!

Ответа не было, и Аку повторил:

— Пароль! Руки вверх и выходите на дорогу или я буду стрелять!

Тогда они вышли из-за кустов можжевельника, темневших у обочины. Аку отступил на другую сторону дороги, держа незнакомцев на мушке.

— Простите, пожалуйста. Кто вы такой? Не можете ли вы нам сказать, это дорога на Ваммала?

— Ваммала! Какая еще Ваммала?

— Значит, нас неправильно послали. Там на шоссе мы встретили патруль красногвардейцев, и они сказали нам, что это дорога на Ваммала. Наверно, нам надо вернуться обратно. Не можете ли вы посоветовать, где бы нам найти кого-нибудь с лошадью?

— А пропуск у вас есть? И чего это вы в темноте бродите да прячетесь в лесу?

— Мы торопимся. А лошадей нигде не могли достать. Свернули в лес, потому что немножко испугались. Теперь не знаешь, кого можно встретить. Как раз и красногвардейцы советовали нам остерегаться.

Незнакомец говорил приветливо и миролюбиво, а по выговору Аку почувствовал в нем человека из господ. Его товарищ стоял молча с поднятыми вверх руками. На мгновение Аку почувствовал неуверенность, но затем принял решение:

— Поворачивайте обратно, и пошли. Руки вверх!

— Только попробуйте опустить руки — вы знаете, что тогда будет. Если есть пропуск, то вы сможете договориться и вас подвезут. Но сначала надо зайти в рабочий дом. Теперь такие указания.

Секунды две они стояли, точно онемев, но потом тихо повернулись и пошли, куда велел Аку. Он шел за ними по пятам, и сердце успокаивалось по мере приближения к рабочему дому.

Все в доме проснулись, когда Аку привел своих пленных. Их поместили в буфетной, предварительно обыскав. Оружия не оказалось ни у того, ни у другого. Оску велел Алекси позвать Аксели, а сам стал допрашивать арестованных. Это были двое молодых людей. Одному на вид и двадцати нет. Тот, что постарше, высокий, ладный, крепкого сложения. Младший же бледненький, хрупкий. Когда он снял перчатки, Оскар обратил внимание на его длинные тонкие пальцы:

— Не из рабочих, во всяком случае.

— Нет, собственно.

Говорил и отвечал старший. А младший поглядывал то на своего товарища, то на красногвардейцев и не мог скрыть волнения. Его товарищ держался уверенно и спокойно.

— Ваша профессия? Покажите-ка документы.

— У нас только продовольственные карточки.

— А пропуск?

— Мы даже не знали, что потребуется пропуск.

— Не пытайтесь обмануть. Вы соврали нашему бойцу, что патруль Красной гвардии показал вам дорогу на Ваммала. Никакой патруль вас без документов не пропустит. Вы, конечно, обошли его стороной. И вообще довольно странная прогулка в Ваммала. В темноте, пешком. Почему вы не поехали поездом?

— Мы слышали, что штатских по дороге