Хазарский каганат VII–VIII вв.: история вопроса, проблемы - Каринэ Николаевна Акопджанова

складывающуюся из культур разных этносов, входивших в Хазарскую державу, и местами прослеживать следы этой культуры в занятых хазарскими войсками землях» [2000:4].

В 2002 г. были опубликованы тезисы докладов Второго Международного Коллоквиума, в которых известные историки-хазароведы высказали свои мнения по вопросам происхождения хазар, наличия хазарской культуры, этноса и языка [2002].

Источники по хазарской проблеме разнообразны по содержанию и включают разноплановую информацию, которая нередко противоречит устоявшимся мнениям.

Анализ историографии ранней истории Хазарского каганата выявил различные точки зрения, касающиеся хазарского этноса, культуры и языка. И представить их палитру нам предстоит в ходе нашего диссертационного исследования.

Глава II.

Приморский Дагестан в IV–VII вв. и его роль в образовании Хазарского каганата

2.1 Аланские и булгарские племена в истории Хазарского каганата

В первых веках н. э. в Приморском Дагестане установилось господство сарматских племён, аорсов и несколько позже алан [Шилов В.П., 1983]. По сведениям Страбона, аорсы возглавляли обширное по тому времени войско [Смирнов К.Ф., 1950:104]. Причём прикаспийские аорсы, объединив вокруг себя племена от Аральского моря до предгорий восточного Кавказа, были основными агентами в караванной торговле между степями с одной стороны и армянами и мидянами — с другой [Смирнов К.Ф., 1950:104–105].

«Сарматские племена, находясь в течение длительного влияния в контактной зоне, подверглись частичной сарматизации автохтонов этого региона. Невдалеке от того места, где Сулак выходит на плоскость, обнаружено поселение среднесарматского времени. Это — Сигитма, урочище, заселённое человеком, по крайней мере, с эпохи энеолита» [Федоров Я.А., Федоров Г.С., 1978:32]. Как на сигитминском поселении, так и на верхнечирюртовском обнаружена та же керамика позднесарматского времени, что и в поселении у с. Новая Надежда, совершенно аналогичная керамике Северного Прикаспия первых веков н. э. Последние исследования этих памятников позволяют отнести часть керамики, обнаруженной в Терско-Сулакской низменности к среднесарматской эпохе, приняв за нижнюю дату памятника II век нашей эры [1978:32].

В то же время сарматское этнокультурное влияние в предгорьях Северо-Восточного Дагестана затухает. В этом отношении за основу могут быть взяты погребальные комплексы Карабудахкентского могильника № 3, датируемого III–IV вв. н. э. Каменные гробницы этого могильника, типичные для местной погребальной традиции, где почти полностью отсутствуют элементы сарматского обряда [Фёдоров Я.А. Фёдоров Г.С. 1978:34]. Однако, связи Северо-Восточного Дагестана с Северным Прикаспием не исчезли окончательно, а стали лишь эпизодическими, о чём свидетельствует общий облик памятника. К.Ф. Смирнов считает, что археологические памятники албано-сарматского времени отражают не только культурное, но и этническое единство населения предгорий Северо-Восточного Дагестана [1961:219], о чем свидетельствуют археологические материалы, найденные при раскопках Таркинского и Карабудахкентского могильников. Хотя территория Терско-Сулакской низменности на время оказалась под значительным влиянием сарматских племён, однако по мере удаления от Присулакской низменности в сторону гор сарматские элементы встречаются реже и постепенно затухают.

Несколько позже сарматов на территории Северного Прикаспия устанавливают своё влияние племена алан. Первые сведения об аланах в европейских источниках появляются в I в. н. э., когда они расселяются в степях Восточной Европы, подчинив местное сарматское население, предпринимают походы в Закавказье [Фёдоров Я.А., Фёдоров Г.С., 1978:34].

Волна сармато-аланских нашествий прокатилась по Европе и Азии. Как и скифы в эпоху переднеазиатских походов, зачастую теми же маршрутами, такими же воинственными конными дружинами аланы проникали на территорию крупнейших государств древности. Не случайно среди сарматских погребений той поры около половины составляют погребения воинов. Сарматы славились своей конницей. Но наряду с породистыми, быстроаллюрными скакунами типа ахалтекинцев, подтянутыми, с гордо поднятой головой, у основной массы дружинников под седлом были кони попроще, степных улучшенных пород. Именно на этих конях сарматы отправлялись в свои походы, приводя в страх противника, как быстротой передвижений, так и численностью своего конного войска [Ковалевская В.Б., 1984:81].

Поскольку аланы, как и сарматы, прежде всего, предстают перед Римом, а позднее Византией как конники, до нас дошли наиболее яркие характеристики их, именно в этом качестве.

Долгое время в глазах римлян образцом непобедимости представала парфянская конница. Парфянской коннице по силе и манёвренности могла противостоять только сарматская. «Парфянин, приученный с одинаковой ловкостью наскакивать и обращаться вспять, рассыпает свои конные части, дабы можно было беспрепятственно поражать врага стрелами, сарматы, не используя луков, которыми владеют, слабее парфян, устремляются на них с длинными копьями и мечами, и враги то сшибаются и откатываются назад, то, как в рукопашной схватке, теснят друг друга напором сил и оружия» [Тацит, 1969:84]. Данные о военном деле сармат хорошо подкрепляются археологическими материалами. Несколько утрированный внешний облик сарматов известен из описания Страбона: свирепое лицо, длинные волосы, рассыпанные по плечам, тонкая талия, длинные ноги, грубый голос, борода не подстрижена. Они всегда на конях, с ножом на бедре, с «хвастливым и роскошным» вооружением [Страбон, 1964:124]. Далее необходимо рассмотреть следующие вопросы. Как аланы пришли на Кавказ и откуда? Из кого состояла аланская конфедерация племен? И главное — каковы были отношения алан с Хазарией и какие признаки (археологические) можно считать определяющими для памятников алан. Эти вопросы на протяжении долгого времени были предметом глубоких и ожесточённых дискуссий [см.: Абрамова М.П. 1997:137–154].

В нашем распоряжении находятся как письменные интерпретированные источники, из которых мы получаем сведения о том, где именно на протяжении веков аланы оставили следы своего пребывания, так и различные археологические памятники, которые представляют собой поселения, могильники, случайные находки, изученные в их динамике и локальных различиях. Весьма вероятно, что в походах аланов через Дагестанское Приморье принимали участие местные племена, культурные и этнические связи которых с сарматами нашли яркое отражение в памятниках I–IV вв. Северо-Восточного Дагестана. Трудно допустить, чтобы столь тесные многовековые связи не сопровождались обоюдными политическими и военными обязательствами [Фёдоров Я.А., Фёдоров Г.С., 1969:186]. И то и другое базировалось на общих экономических интересах сарматского населения Приморского Дагестана и аборигенов, проживавших в предгорьях, связанные с караванным путём вдоль западного берега Каспия.

Опустошительный набег на Армению соединённых сил алан и горцев был произведён по наущению Иверии. Сведения об этническом составе нападавших детализируются данными Л. Мровели: «Тогда цари Картли Азарк и Армазел призвали овсов и леков, привели царей овских братьев-голиафов по имени Базук и Анбазук — с войском овским. И привели они с собой пачаников и джиков. Пришёл с ними также царь леков и привели дурдзуков и дидоев…» [1979:33]. Уже из этих слов можно сделать вывод, что в объединённом нашествии на стороне алан были все северокавказские горские племена — от джиков на западе до леков на востоке.

Известно, что во время походов аланы пользовались караванным путём, который тщательно оберегали их предшественники — аорсы.