Ангелы и Демоны - Дэн Браун

Неожиданно для себя Лэнгдон попытался подняться на ноги.Когда это ему удалось, он обвел еще слегка затуманенным взглядом окружающие егопроизведения искусства. Пирамиды, звезды, планеты, эллипсы. И все вдруг всталона свое место. Ведь это же и есть первый алтарь науки! Пантеон к Путипросвещения не имеет никакого отношения! Ему стало ясно, что скромная часовняотвечала целям иллюминатов гораздо лучше, чем находящийся в центре всеобщеговнимания Пантеон. Капелла Киджи была всего лишь незаметной нишей в стене —данью уважения знаменитому покровителю науки. В силу последнего обстоятельствавсе находящиеся в ней символы не привлекали внимания. Идеальное прикрытие!

Лэнгдон оперся спиной о стену и посмотрел на огромнуюпирамиду. Виттория была абсолютно права. Если эта часовня являлась первымалтарем науки, в ней все еще могли находиться служившие начальным указателемскульптуры. Лэнгдон вдруг ощутил, как в нем загорелась искра надежды. Еслиуказатель находился здесь, то они могли добраться до следующего алтаря исхватить убийцу. Одним словом, у них еще оставались шансы на успех.

— Мне удалось узнать, кто был этим самым неизвестнымскульптором братства «Иллюминати», — сказала, подходя к нему Виттория.

— Удалось что? — изумленно поднял голову Лэнгдон.

— Теперь нам остается установить, какая из находящихсяздесь скульптур выступает в качестве…

— Постойте! Вы хотите сказать, что знаете, кто былскульптором у иллюминатов? — Он сам потратил годы на то, чтобы узнать имяэтого человека.

— Это был Бернини, — улыбнулась она и, выдержавпаузу, добавила: — Да, да. Тот самый Бернини.

Лэнгдон сразу же понял, что девушка ошибается. ЛоренцоБернини был вторым по известности скульптором всех времен, и его слава уступалалишь славе самого Микеланджело. В семнадцатом веке Бернини изваял скульптурбольше, чем любой другой мастер того времени. Человек же, которого они искали,был предположительно неизвестным, по существу — никем.

— Судя по вашему виду, мое открытие вас невзволновало, — сказала Виттория.

— Бернини в этой роли выступать не мог.

— Но почему? Он был современником Галилея и к тому жеблестящим скульптором.

— Бернини пользовался большой славой и был ревностнымкатоликом.

— Да, — согласилась Виттория. — Так же, как исам Галилей.

— Нет, — возразил Лэнгдон. — Вовсе не так,как Галилей. Ученый всегда оставался занозой в заднице Ватикана. Что жекасается Бернини, то он был любимцем духовенства — своего рода гордостьюСвятого престола. Он был главным авторитетом Ватикана по части искусства. Болеетого, Лоренцо Бернини практически всю свою жизнь провел за стенами папскойобители.

— Прекрасное прикрытие. «Крот» иллюминатов в станеврага.

— Виттория, — чувствуя свое бессилие, усталопроизнес Лэнгдон, — иллюминаты называли своего скульптора il maestroignoto — то есть неизвестным мастером.

— Да. Неизвестным им. Вспомните о масонах. Ведь в ихсреде только самые верхние эшелоны посвящены во все тайны. Галилей мог скрыватьподлинную роль Бернини от большинства членов братства… ради безопасности самогоскульптора. Поэтому Ватикан так и не сумел ничего узнать.

Слова девушки Лэнгдона не убедили, но как ученый он былвынужден признать, что в них есть определенная логика. Братство «Иллюминати»славилось умением хранить тайны, и все секреты были известны лишь очень узкомукругу его членов. Ограничение доступа к информации служило краеугольным камнемих системы безопасности… лишь немногие высокопоставленные иллюминаты знали всеот начала и до конца.

— И членство Бернини в братстве «Иллюминати» объясняеттот факт, что он создал эти пирамиды, — улыбнулась Виттория.

Лэнгдон посмотрел на пару громадных пирамид и покачалголовой:

— Бернини был религиозным скульптором и никоим образомне мог соорудить пирамиды.

— Скажите это табличке у вас за спиной.

Лэнгдон обернулся и увидел прикрепленную к стене бронзовуюпластину. На пластине было написано:

КАПЕЛЛА КИДЖИ

СООРУЖЕНА ПО ПРОЕКТУ РАФАЭЛЯ

Все внутреннее убранство создано Лоренцо Бернини

Лэнгдон дважды перечитал надпись, но его по-прежнему грызчервь сомнения. Лоренцо Бернини прославился созданием изящных скульптур ДевыМарии, ангелов, пророков и пап. С какой стати он вдруг принялся сооружатьпирамиды?

Лэнгдон смотрел на возвышающиеся над ним монументы ичувствовал, что окончательно теряет ориентацию. Две пирамиды, на каждой изкоторых сиял медальон эллиптической формы. Более далекой от христианстваскульптуры невозможно было себе представить. Пирамиды, звезды над ними, знакиЗодиака. Все внутреннее убранство создано Лоренцо Бернини. Если этодействительно так, то Виттория права, думал Лэнгдон. В таком случае Бернини, поопределению, был «неизвестным мастером» иллюминатов. Ведь никто, кроме него, непринимал участия в создании интерьера часовни! Все произошло так быстро, чтоосмыслить возможные последствия этого открытия Лэнгдон был просто не всостоянии.

Бернини был иллюминатом.

Бернини создал амбиграммы иллюминатов.

Бернини проложил Путь просвещения.

Лэнгдон так разволновался, что почти потерял дар речи.Неужели в этой крошечной капелле Киджи Бернини поместил скульптуру, указывающуюпуть через Рим к следующему алтарю науки? Если так, то где же она?

— Значит, Бернини, — задумчиво произнес он. —Я бы ни за что не догадался.

— Кто, кроме этого великого скульптора Ватикана,обладал достаточным влиянием, чтобы поставить свои творения в заранеенамеченных католических храмах и проложить тем самым Путь просвещения?Какому-то неизвестному художнику это было бы не под силу.

Лэнгдон задумался. Он посмотрел на пирамиды, размышляя отом, не могла бы одна из них служить указателем. Или, может быть, обе?

— Пирамиды обращены в разные стороны, — сказалон. — Кроме того, они совершенно идентичны, и я не понимаю, как…

— Думаю, что нам нужны вовсе не пирамиды.

— Но, кроме них, здесь нет ни одной скульптуры…

Виттория не позволила ему продолжить, указав в сторонуОливетти и нескольких гвардейцев, толпившихся у края «дьявольской дыры».