Вор и Книга Демона - Дэвид Эддингс

— Опрокинь его на пол, — скомандовала она.

— На пол?

— Это часть комнаты, которая находится внизу, Элиар.То, что по бокам, — это стены, а наверху — потолок. Опрокинь его, Элиар,давай.

— Как скажешь.

Элиар взял бочонок и медленно наклонил: с музыкальным звономна пол водопадом полились ярко-желтые монетки.

— Красиво, правда? — спросила Андина у изумленныхвождей.

Они не ответили. Альтал заметил, что многие даже пересталидышать.

Элиар вытряхнул на пол последние монеты.

— Пусто, Андина, — отрапортовал он.

— Тогда опрокинь еще один.

— Слушаюсь, мэм.

Он взялся за второй бочонок.

Когда были высыпаны еще два бочонка, Андина подняла руку.

— Пока этого достаточно, — сказала она ему, глядяна груду золота на полу. — Затем она хитро улыбнулась собравшимся вождямарумских кланов. — Ну как, мне удалось завоевать ваше внимание,джентльмены?

— Не знаю, что думают другие, но мое внимание полностьюв вашем распоряжении, принцесса, — хохотнул Гуити.

— Может быть, я все же не стану лишать вас ужина, вождьГуити, — сказала она своим чарующим голосом. — Видите, джентльмены,со мной не так уж трудно иметь дело. — Затем тон ее изменился, и в голосезазвучал вызов. — Цель этого небольшого представления в том, джентльмены,чтобы показать вам: я набираю солдат. Вам это интересно?

Старый вождь Делур не мог справиться с дрожью.

— Мой клан в вашем распоряжении, властительнаяэрайя! — объявил он.

— Ну разве он не самый прелестный старик насвете? — нежно произнесла Андина.

— Кого ты хочешь, чтобы мы убили, малышка? —спросил Твенгор. — Назови мне его имя, и я принесу тебе его голову.

— Удивительно! — сказала Андина в притворномизумлении. — Все говорят, что произносить речи так трудно. Лично у меня сэтим не возникло никаких проблем.

— Любая речь слушается приятней под такой музыкальныйаккомпанемент, Андина, — предположила Лейта. — А Элиар играет набочках с золотом, как всемирно прославленный виртуоз.

— Это самая прекрасная музыка, которую я когда-либослышал, — с воодушевлением произнес Колейка. — Я рад, что осталсяпослушать концерт.

— Я просто глупая, ничего не смыслящая девчонка, —сказала им Андина, — а потому пускай всякие скучные подробности вамрасскажет лорд Верховный гофмейстер моего двора. Теперь, когда вы меняполюбили, я уверена, что вы только и ждете моих приказаний.

— А что это могут быть за приказания, вашевысочество? — спросил Гуити.

— Ну, не знаю. Скажем, «Жги! Круши! Убивай!» — этого недостаточно?

— С этим проблем не будет, — сказал вождьЛайвон. — Одно ваше слово, эрайя Андина, и получите ваше«жги-круши-убивай».

Вставая, Альтал был в явном замешательстве.

— Кажется, моя драгоценная эрайя выбила почву у меняиз-под ног, — сконфуженно сообщил он вождям кланов. — Этозамечательное золото должен был продемонстрировать вам я.

— Всегда доверяй женщине и пользуйся любой возможностьюпоказать в выгодном свете ее качества, — со смехом знатока сказал Таури.

— Может быть, так и надо, — смирилсяАльтал. — Во всяком случае, сначала я должен был обрисовать вам ситуацию,а затем только высыпать перед вами золото, дабы вы знали, что она готоваплатить. Но она ухитрилась лишить меня гвоздя моей речи.

— Зато она завоевала наше безраздельное внимание,гофмейстер Альтал, — просто сказал Альброн. — Думаю, не будетбольшого вреда, если я скажу, что все мы уже под вашими знаменами. Вам жеостается только назвать тех несчастных, кто встал на ее пути.

— Ну что ж, — сказал Альтал, — в настоящеевремя ее пальчик указывает на Кантон, но, вероятно, этим дело не ограничится.Эрайо Кантона думает, что он вот-вот станет властителем всей Требореи, однако в«думании» он явно не силен. «Придурок» — вот, вероятно, наиболее мягкоеопределение, какое я когда-либо о нем слышал. — Вожди рассмеялись. —В настоящее время кантонцы попались на приманку Неквера. И моей драгоценнойправительнице это известно. Пускай вас, джентльмены, не смущает наивность ееогромных глаз. Ее ум острее, чем мой кинжал, и она точно знает, кто еенастоящий враг. Агенты из Нагараша навербовали во всех странах нижних земельлюдей, которые будоражат народ, и моя эрайя была бы вам бесконечнопризнательна, если бы вы отчасти перебили всех этих нарушителей спокойствия.

— А разве «перебить» не имеет абсолютного значения,гофмейстер Альтал? — спросил Альброн. — Не понимаю, как можноперебить кого-то наполовину. Во всяком случае, после того как мы будем стоятьпо колено в крови, она хочет, чтобы мы захватили Неквер, правильно?

— Возможно, позже, — ответил Альтал. — ЭрайяАндина считает, что было бы лучше разделаться с вражескими силами в нашем тылу,прежде чем брать в осаду Нагараш.

По-видимому, она полагает, что необходима некоторая четкостьдействий.

— Четкость — это хорошо, — почти прорычалТвенгор, — но идея с этим «жги-кружи-убивай» нравится мне гораздо больше.Может, сделать это нашим девизом и поместить на боевое знамя?

Он залился полупьяным хохотом.

— Все не так просто, гофмейстер Альтал, —многозначительно произнес прыщавый Смеугор. — Мы можем тут заниматьсябахвальством сколько душе угодно, но странно, что вы не упомянули ни об однойосаде и ни об одном из предстоящих сражений. Вы говорите только о всеобщейвойне, которая охватывает земли от Ансу до Регвоса. Мы, арумцы, — лучшие вмире воины, но готовы ли мы в действительности к такого рода войне?

— Смеугор прав, — быстро подхватил Таури. —Золото — это прекрасно, но человек должен остаться в живых, чтобы егопотратить. В этой большой войне нас так мало, что не будет никаких шансов напобеду.

— Если вы придерживаетесь такого мнения, Таури, тогдаоставайтесь дома, — прогремел Твенгор. — Я в жизни не проиграл ниодного сражения. Если мне хорошо заплатят, я вызову на бой даже солнце.