Улыбочку! - Омер Барак

выломаю дверь! – сердито закричал я. – Ты слышишь меня? Я знаю, что ты там!

Взгляды людей, проходящих по коридору, устремились на меня. Возможно, кто-то из них вызвал охрану еще до того, как женщина закричала. Думать логически уже не получалось, да и вообще не думалось. Ни о чем. Я продолжал стучать в дверь, пока она не открылась. За порогом стояла маленькая испуганная филиппинка ниже меня головы на две. В ее глазах застыл неподдельный ужас, и только тут я осознал, с какой силой вырывались наружу мои эмоции. Не успел я извиниться и спросить, что она здесь делает, как заметил краем глаза спрятавшуюся под кровать пожилую женщину, дрожащую всем телом и беспрестанно повторяющую всего два слова:

– Фашисты пришли. Фашисты пришли…

– Нет-нет, госпожа, я не фашист. Я… Мне сказали, что…

– Охрана! – закричала филиппинка, и я поразился, как такая мощь может исходить от маленькой хрупкой женщины. Но гораздо больше поразил меня тот факт, что ей вовсе не требовалось кричать – появившаяся откуда ни возьмись Лираз с наручниками в руках прижала меня к стене, а потом повалила на пол. Из последних сил я пытался, задыхаясь, не закашляться и не разреветься от обиды, но тщетно…

– Познакомься, Йони, – произнесла Лираз, защелкивая наручники. – Это госпожа Миллер. Она отдыхает у нас каждый год.

– Что? – с трудом спросил я.

– Она прошла Освенцим и Биркенау. Правда, это уже совсем другая история.

– Но…

– Как ответственная за безопасность этого круиза я вынуждена задержать тебя за нарушение общественного порядка, угрозы в адрес пассажиров, попытку порчи имущества и кражу из дьюти-фри одежды на несколько тысяч шекелей.

– Но я ничего не крал! Вы сами…

– Не спорь. У меня есть твои фотографии с ценниками.

– Но ведь вы…

В ответ Лираз лишь надавила коленом на треснутое ребро, так что я не мог издать больше ни звука.

– Значит, так, Йони, – процедила она, усиливая нажим. – Я вынуждена задержать тебя. Свадьба состоится, и теперь ты можешь лишь мечтать о том, чтобы расстроить ее.

11

– Зачем вы меня обманули? – спросил я, стукнув по столу кулаками обеих рук, скованных наручниками.

– Я бы так не сказала, – ответила Лираз, сложив руки на груди.

– Вы назвали мне номер чужой каюты! – закричал я.

– Во-первых, посоветую сменить тон. – Лираз достала из коробки, стоящей на тумбочке, еще три жвачки. – А во-вторых, само собой разумеется, что я дала тебе не тот номер.

– Но почему?

– Ты что, ненормальный? – серьезно посмотрела на меня Лираз. – Знаешь, сколько правил я нарушила бы, сделав это? Я здесь для того, чтобы охранять покой пассажиров, а не нарушать его.

– Значит, обманули.

– Давай назовем это проверкой.

– Не проверкой, а ловушкой.

– Мне почему-то казалось, что ты можешь на нее наброситься.

– Я бы даже пальцем ее не тронул.

– А у меня в качестве доказательства есть погнутый костыль.

– И фотографии меня в одежде с ценниками? – спросил я, стараясь ослабить давление наручников на запястья, но достигнув лишь обратного эффекта.

– Я заставляла тебя фотографироваться?

– Вы же сказали, что я получу все даром!

– Не говорила я этого. Наоборот, я спросила, как ты собираешься платить.

– А еще вы говорили, что я могу выбрать все, что захочу!

– Разумеется. Как и любой другой пассажир нашего круиза.

– Но вы же сами срезали ценники!

– А чего ты ожидал? Что я позволю тебе разгуливать повсюду с ценниками? Мне хотелось дать тебе шанс. Не важно. Я знаю номер твоей каюты. Заплатишь позже.

– Лгунья.

– Не думала я, что именно мне придется учить тебя тому, что все стоит денег. Мне казалось, твоя мать должна была давным-давно преподать тебе этот урок.

– Снимите уже с меня наручники! – взмолился я, изо всех стараясь освободить руки из железных колец.

– Не думаю, что должна это сделать.

– Я не буйный, – произнес я, снова стукнув кулаками по столу. – И не вор.

И тут без всякого предупреждения Лираз протянула ко мне обе руки и нажала сильными пальцами на две кнопки, которых я раньше не заметил. Наручники с громким стуком упали на стол.

– В Лимассоле есть один секс-шоп… Чего там только нет! Мечта!

– Так, значит, я…

– Мог сам освободиться в любое время? – Лираз встала со стула. – Да. Видишь, скольким вещам можно научиться у нас на корабле.

Мне хотелось рассердиться на нее.

Нет, так будет не совсем точно.

Мне хотелось убить ее, задушить голыми руками. Но как только она убрала со стола наручники, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку, я снова отчетливо заметил, насколько она одинока. Когда все вокруг в порядке, она никому не нужна, а когда порядок нарушен, именно ей приходится восстанавливать его, чтобы потом снова стать никому не нужной. Ее обязанность – следить с серьезным выражением лица, чтобы все вокруг улыбались. А свои улыбки оставлять на потом.

И несмотря на то, что она дала мне бесчисленное множество поводов возненавидеть ее, сделать это мне так и не удалось.

Все ее причиндалы вдруг показались мне большими и неуклюжими: армейские ботинки, рубаха, допотопная рация, не помещающаяся в карман. Единственное, что соответствовало размеру, была резинка, слишком туго стягивавшая черные волосы.

Может быть, кто знает, мы и в самом деле родственные души, и единственное, что нас отличает, – тоска. Я постоянно тоскую по Яаре, а вот Лираз, по-видимому, не тоскует никогда, и у нее, в отличие от меня, нет, да, скорее всего, и не было, человека, который мог бы подойти к ней сзади, обнять за плечи и прошептать на ухо: «Хватит, родная. Всех дел не переделаешь. Пойдем лучше в постель».

– Значит, так, Йони. Вот что мы сделаем…

– Ничего мы не станем делать, Лираз, – прервал я ее, глядя ей прямо в глаза.

Ведь она думает, что я испугался, что сижу здесь, перед самим начальником службы безопасности круиза и дрожу от страха, не зная, какая участь меня ожидает. Но она не знает того, что очень быстро узнаёт каждый фотограф, – процесс съемки требует постоянного столкновения с окружающим миром и выживания в нем.

Здесь нельзя проводить съемку.

У вас есть соответствующее разрешение?

Скажите, вы сделали мое фото?

Так вы сделали его или нет?

Сотрите карту памяти. Всю. Я не хочу, чтобы меня такой увидели.

Это что еще такое?! Тоже мне фотограф – сделал мне два подбородка!

Ты думаешь, Йонатан, мир только и ждет, когда ты придешь и запечатлеешь его?

Так что эта ее попытка сымитировать важный телефонный разговор, ее поддельный встревоженный взгляд, просто смехотворны.

– Да нет у вас ничего, Лираз, – вскочил