Точка обмана - Дэн Браун

Мрачная мысль тут же получила подтверждение. Один изснарядов пробил чехол санок, прошел через стоящее на них оборудование и попалРейчел в живот. Даже в толстом комбинезоне она ощутила удар, по силе и резкостиравный удару хорошего бойца. Перед глазами внезапно пустились в пляс звезды, иРейчел опрокинулась, пытаясь удержаться рукой за санки. Майкл отпустил веревку,которой подтягивал Нору, и бросился к Рейчел, но опоздал. Она упала, увлекая засобой и его, и санки с оборудованием. Оба моментально оказались заваленыприборами.

— Это пули... — тяжело выдохнула Рейчел. — Бежим!

Поезд вашингтонского метро двигался слишком медленно.Гэбриэл Эш с трудом терпела его черепашью скорость. Застыв, она сидела в углуполупустого вагона, а за окнами проплывали какие-то смутные очертания. Большойкрасный конверт, который всучила ей Марджори Тенч, пудовым камнем лежал наколенях.

Необходимо срочно поговорить с Секстоном!.. Поезд, набираяскорость, вез ее по направлению к офису сенатора. Быстрее! Быстрее!

В тусклом свете подрагивающего вагона девушка чувствоваласебя так, словно отправилась в нереальное, похожее на галлюцинацию путешествие.За окнами проносились огни тоннеля, напоминая сияние дискотечной иллюминации, астены бесконечного подземного коридора казались отвесными скалами огромногоканьона.

Может, всего этого не было?

Она опустила взгляд к конверту на коленях. Отлепив наклейку,достала одну из фотографий. Лампы в вагоне мигнули, а потом безжалостновысветили невыносимое зрелище. Седжвик Секстон лежит обнаженный в собственномофисе. Удовлетворенное лицо смотрит прямо в камеру. Рядом — смуглое обнаженноетело Гэбриэл.

Она задрожала, быстро засунула фотографию обратно в конверти поспешно заклеила его.

Все кончено.

Едва поезд выехал из тоннеля, Гэбриэл нащупала в сумочкесотовый телефон и набрала номер сенатора. Услышала голос автоответчика.Озадаченная, она позвонила в офис.

— Это Гэбриэл. Он у себя? — спросила она у секретарши. Таказалась очень раздраженной.

— Где вы были? Он вас искал.

— На встрече. Она затянулась. Мне необходимо немедленно сним поговорить.

— Теперь придется подождать до утра. Он в Уэстбруке.

Роскошный жилой комплекс Уэстбрук в Вашингтоне. Там усенатора была квартира.

— Он не отвечает по сотовому, — сказала Гэбриэл.

— Мистер Секстон отключил сегодня все — свободный вечер, —напомнила секретарша. — Он и ушел рано.

Гэбриэл нахмурилась. Свободный вечер. Из-за своих волненийона совсем забыла, что сенатор действительно планировал провести вечер дома. Анеприкосновенность подобных вечеров он отстаивал особенно твердо.

«Стучите в мою дверь лишь в том случае, если загорелся дом,— любил повторять Секстон в этих случаях. — Все остальное вполне можетподождать до утра».

Сейчас Гэбриэл не сомневалась, что дом горит.

— Необходимо, чтобы вы помогли мне с ним связаться.

— Это невозможно.

— Дело крайне серьезное. Я действительно...

— Да нет, я имею в виду, что это невозможно в самом прямомсмысле. Выходя, он даже пейджер положил на мой стол и подчеркнул, чтобы его небеспокоили до самого утра. Очень на этом настаивал. — Секретарша помолчала. —Гораздо решительнее, чем обычно.

— Черт! Ну ладно, спасибо.

Гэбриэл отключилась.

— Площадь Л'Анфан, — прозвучал механический голос. —Пересадка на все направления.

Прикрыв глаза, Гэбриэл попыталась отвлечься, но ужасающиекартины и образы буквально преследовали ее. Страшные фотографии их с сенаторомигрищ... целая стопка документов, подтверждающих продажность Секстона. Гэбриэлвсе еще слышала язвительный голос Тенч: «Сделайте то, что необходимо иправильно. Дайте показания. Признайте связь...»

Когда поезд подъезжал к станции, она попыталась представить,что предпринял бы шеф, попади фотографии в газеты. Первый из возможных ответов,пришедших в голову, шокировал и заставил ее покраснеть от стыда.

Секстон начал бы врать.

Неужели это действительно первое, что приходит на ум, когдаприходится задуматься о собственном работодателе?

Да, именно так. Он сразу принялся бы врать... причемблестяще.

Если бы фотографии попали в газеты, сенатор просто заявилбы, что это грубая подделка. Цифровая обработка изображения приобретает всебольшее распространение. В Интернете постоянно попадаются безупречноотретушированные фальшивые фотографии знаменитостей — вернее, их головы,приставленные к чужим телам. Зачастую это оказывались тела звездпорнографического кино. Гэбриэл прекрасно знала об умении сенатора убедительнолгать прямо в телекамеру, поэтому не приходилось сомневаться: он сможетдоказать всему миру, что эти фотографии — просто неудачная попытка испортитьего карьеру. Секстон непременно разразится гневом и яростью, а возможно, дажеобвинит в организации подделки президента.

Неудивительно, что Белый дом не спешит обнародовать своиулики. Гэбриэл справедливо полагала, что факты могли выстрелить и в того, ктоих сделал достоянием гласности. Какими бы достоверными ни казались снимки, посути дела, они ничего не значили.

Она воспрянула духом, ощутив прилив надежды. Белому домутрудно будет доказать обоснованность обвинений и истинность фотографий.

Игра Тенч казалась безжалостной в своей простоте: илипризнай связь с сенатором, или увидишь, как он отправляется в тюрьму. Нонеожиданно все приобрело иной смысл. Белому дому было необходимо, чтобы Гэбриэлпризнала свое грехопадение на пару с Секстоном, иначе фотографии не стоилиничего. Это рождало уверенность.

Поезд стоял на станции с открытыми дверями, и в душе Гэбриэлтоже словно открылась какая-то потайная дверь, через которую пришла еще однанеожиданная и обнадеживающая догадка.

А может, все рассуждения Тенч о взятках — ложь, попыткапоймать ее на удочку неуверенности и неопытности?

В конце концов, что видела Гэбриэл? Какие документы ейпредставили? Снова ровным счетом ничего убедительного. Несколькоотксерокопированных банковских документов, очень плохого качества фотографияСекстона в подземном гараже. Все эти улики вполне могут быть сфабрикованными.Хитрая, ловкая Марджори Тенч могла показать фальшивые финансовые бумагивперемешку с несколькими настоящими — в расчете на то, что Гэбриэл восприметвсе целиком. Способ этот носил название «перенос по ассоциации» — политикичасто использовали его для проталкивания идей сомнительного содержания.