Точка обмана - Дэн Браун

Алюминиевые санки, на которых Нора везла необходимоеоборудование, напоминали огромного кузнечика. На них аккуратно поместилисьисследовательские приборы и средства обеспечения безопасности, которые Нораиспользовала на протяжении нескольких последних дней. Все оборудование, включаязапасные батареи, сигнальные ракеты и мощный фонарь, было спрятано под надежнозакрепленным пластиковым чехлом. Несмотря на большой вес, санки легко скользилипо гладкой поверхности на длинных, широких полозьях. Даже на почти незаметномсклоне они сами ехали вниз, Нора лишь слегка удерживала их, прокладывая путь.

Толланд обернулся, оценивая, как увеличивается расстояниемежду ними и хабисферой. Они прошли всего-то каких-нибудь пятьдесят ярдов,однако бледный изгиб купола почти совершенно исчез из виду, погрузившись вотьму.

— А как мы найдем обратную дорогу? — прокричал Толланд,обращаясь к Норе. — Хабисфера уже почти...

Он не успел договорить — его голос утонул в громком свисте ишипении. В руке Норы зажглась сигнальная ракета. Яркая красно-белая вспышкаозарила пространство десяти ярдов в окружности. Ногой Нора сделала небольшоеуглубление в снегу, оставив с наветренной стороны защитный бугорок. Потомвставила в углубление горящую ракету.

— Высокотехнологичные хлебные крошки, — пояснила она.

— Хлебные крошки? — переспросила Рейчел, защищая глаза отнеожиданно яркого света.

— Гензель и Гретель! — прокричала в ответ Нора. — Ракетыпротянут еще с час — с лихвой хватит, чтобы по ним найти обратную дорогу!

И четыре фигуры снова побрели вниз по леднику — в кромешнуюполярную тьму.

Гэбриэл Эш пулей выскочила из кабинета Марджори Тенч, почтисбив с ног секретаршу. Перед глазами у нее все еще стояли ужасные фотографии —переплетенные руки и ноги, лица, на которых читается экстаз.

Она не имела ни малейшего понятия, каким образом сделаныснимки, но в их достоверности сомневаться не приходилось. Они действительнопоказывают то, что происходило в офисе сенатора, причем фотографировалиоткуда-то сверху, точно с потолка.

Господи, помоги! На одной из фотографий сенатор совокуплялсясо своей молодой ассистенткой прямо на рабочем столе, на разложенных тамофициальных документах.

Марджори Тенч догнала Гэбриэл возле Комнаты карт. В руке онадержала тот самый страшный красный конверт.

— Судя по вашей реакции, вы признаете правдивость этихснимков? — Старший советник президента явно наслаждалась. — Думаю, теперь вы небудете сомневаться в неподложности остальных документов. Тем более что онипришли из того же самого источника.

Идя по фойе, Гэбриэл чувствовала, как покраснела с головы допят. Где же, черт возьми, здесь выход?

Тенч на своих длинных ногах с легкостью поспевала рядом.

— Сенатор Секстон клялся перед всем миром, что вы с нимпросто сотрудники. И это его утверждение звучало чрезвычайно убедительно. Еслихотите освежить его в памяти, то у меня есть видеозапись.

Гэбриэл вовсе не нуждалась ни в каком освежении. Онапрекрасно помнила ту пресс-конференцию. Слова Секстона звучали яростно иискренне.

— Как ни прискорбно, — продолжала Тенч, вовсе не выглядя приэтом расстроенной, — сенатор Секстон нагло лгал американскому народу. Но народимеет право знать. И он узнает. Этим я займусь лично. Остается лишь решить,каким именно способом он узнает истину. Лучше, конечно, если бы это исходило отвас лично.

Гэбриэл остановилась, пораженная.

— И вы действительно надеетесь, что я помогу вам линчеватьмоего шефа?

Лицо советника приняло непроницаемое выражение.

— Я пытаюсь занять как можно более благородную позицию,Гэбриэл. Даю вам шанс избавить нас всех от неприятностей, признав правду свысоко поднятой головой. Все, что мне нужно, — это подписанное заявление спризнанием сексуальной связи.

Гэбриэл подумала, что ослышалась.

— Что-что?

— Именно так. Это заявление даст нам в руки необходимоеоружие, чтобы тихо разобраться с сенатором, избавив страну от безобразных сцен.Мое предложение очень простое: подпишите заявление, и эти фотографии никогда неувидят свет.

— Вам нужно мое письменное признание?

— Строго говоря, требуется письменное показание подприсягой, но у нас есть нотариус, который может...

— Вы сошли с ума!..

Гэбриэл зашагала дальше.

Тенч шла рядом, не отставая. Она явно сердилась.

— Сенатор Секстон провалится так или иначе, Гэбриэл. А я даювам шанс выйти из этой переделки, не увидев в утренних газетах собственнуюголую задницу. Президент — приличный человек, он не хочет публиковать этиснимки. Если вы просто предоставите мне ваши показания и признаете связь, тогдамы все сможем сохранить достоинство.

— Я не продаюсь.

— Ну а ваш кандидат определенно продается. Он очень опасныйчеловек и нарушает закон.

— Он нарушает закон? Да это вы нарушаете все на свете!Устанавливаете слежку, фабрикуете чудовищные улики! Слышали такое слово —«Уотергейт» [6]?

— Мы не имеем ничего общего со сбором всякой грязи.Фотографии явились из того же самого источника, что и информация о сборесредств на избирательную кампанию путем взяток. Просто кое-кто пристальнонаблюдает за сенатором.

Гэбриэл пронеслась мимо стола, у которого получала пропуск.Разорвала карточку на мелкие клочки и швырнула в лицо ошарашенному охраннику.Тенч не отставала, держась рядом.

— Вам придется решать все очень быстро, мисс Эш, — говорилаона. — Или предоставьте мне показания, подтверждающие вашу связь с сенатором,или уже сегодня, в восемь часов, президент будет вынужден обнародовать всесразу — финансовые махинации Секстона, эти фотографии и еще кое-что. Иповерьте, когда люди поймут, что вы стояли рядом с Секстоном и позволяли емулгать насчет ваших отношений, вы сгорите вместе с ним.

Гэбриэл увидела дверь и стремительно бросилась к ней.

— Мне на стол, до восьми, запомните, Гэбриэл. Будьтеумницей!

Уже на выходе Тенч сунула девушке конверт с мерзкимиснимками:

— Это вам на память. У нас подобного добра еще полно!