Точка обмана - Дэн Браун

Секстон вспомнил о недавних дебатах на Си-эн-эн и испугался,что сейчас ему станет плохо. Сеть, которую он так старательно плел вокруг НАСАна протяжении последних месяцев, внезапно опутала его самого и теперьстремительно тянула на дно. Он выглядел круглым дураком. Белый дом играл им,словно пешкой. С ужасом представлял сенатор карикатуры, которые обязательнопоявятся в завтрашних газетах. Его имя непременно будет звучать в анекдотах.Через несколько дней они расползутся по стране в невиданном количестве.Разумеется, ни о каком негласном финансировании его избирательной кампаниибольше не может быть и речи. Все изменилось. Люди, еще совсем недавно сидевшиев этой квартире и мечтавшие об успехе своих корпораций, собственными глазамиувидели, как мечты смыло в унитаз. Приватизация космоса на полной скоростиврезалась в кирпичную стену.

Сделав еще глоток коньяка, сенатор поднялся и с трудом,неровным шагом, подошел к рабочему столу. Взглянул на лежащую рядом с телефономтрубку — он сам снял ее. С каким-то мазохистским интересом, прекрасно сознаваявсе безумие этого действия, он медленно, аккуратно положил трубку на место иначал считать секунды.

Раз... два... Телефон зазвонил. Он дождался, пока сработаетавтоответчик.

— Сенатор Секстон, это Джуди Оливер из Си-эн-эн. Я хотела быдать вам возможность отреагировать на объявленное открытие НАСА. Позвоните мне,пожалуйста.

Она отключилась.

Секстон снова принялся считать. Раз... Опять звонок. Сенаторне пошевелился, предоставив говорить автоответчику. Еще один журналист.

Не выпуская из рук бутылку, Секстон побрел к двери балкона.Толкнул ее и вышел в холодный вечер. Облокотившись на перила, вгляделся черезвесь город в далекий освещенный фасад Белого дома. Дул сильный ветер, иказалось, огни насмешливо подмигивают.

Сволочи, думал он. Веками человечество искало доказательствасуществования жизни во Вселенной. И в итоге обнаружило их в том же чертовомгоду, когда проходят его выборы. И это не просто неудачное совпадение, это злойрок. В каждом окне, повсюду, насколько хватало глаз, работал телевизор.Интересно, где сейчас Гэбриэл Эш? Это все из-за нее. Она регулярно снабжала егоинформацией о провалах НАСА.

Он снова отхлебнул из бутылки. Чертова Гэбриэл! Она виноватав его провале!

На другом конце города, в хаосе и кутерьме производственнойстудии корпорации Эй-би-си, Гэбриэл Эш едва держалась на ногах. Сообщениепрезидента грянуло словно гром среди ясного неба, моментально ввергнув ее вполуобморочное состояние. Девушка стояла, словно приклеенная к полу, посредиогромной комнаты, тупо уставившись на один из множества мониторов. А вокругкипели страсти.

В первые секунды после объявления воцарилась мертвая тишина.Она длилась лишь мгновение, тут же взорвавшись оглушающими криками репортеров.Эти люди были профессионалами, а потому у них не оставалось времени на личныепереживания и размышления. Все это потом, когда работа закончится. А сейчас мирхотел знать как можно больше, и корпорация Эй-би-си должна была удовлетворитьего желание. В этой драме соединилось все: наука, история, политическиеколлизии — разливанное море страстей. Понятно, что этой ночью всем, кто работалв сфере информации, было не до сна.

— Гэб! — Голос Иоланды звучал сочувственно. — Давай-ка яснова отведу тебя в мой офис, пока здесь не сообразили, кто ты такая. А тоначнут тебя жарить на медленном огне — пытать, как теперь повернется кампанияСекстона.

Гэбриэл почувствовала, что ее ведут сквозь кипящую толпу ваквариум Иоланды. Подруга усадила ее и дала стакан воды. Попыталась поддержатьулыбкой.

— Попробуй взглянуть на светлую сторону дела, Гэб. Кампаниятвоего шефа, конечно, полетела ко всем чертям, но ты то — нет!

— Ну спасибо! Это просто грандиозно.

Голос журналистки стал серьезным.

— Девочка, я прекрасно понимаю, каково тебе сейчас. Твоегобосса только что переехал огромный грузовик, и если тебя интересует мое мнение,то скажу, что сенатор уже не поднимется. По крайней мере за то время, когда ещеможно что-то сделать. Но во всяком случае, никто не полощет твои фотографии наэкране телевизора. Серьезно. И это хорошие новости. Харни сейчас вовсе ни кчему скандал на почве секса. Такой уж он у нас изысканно утонченный президент,что говорить о сексе ему просто как-то не к лицу.

Слова подруги принесли Гэбриэл мало утешения.

— А что касается разговоров Тенч насчет нелегальногофинансирования кампании... — Иоланда покачала головой, — что-то я сомневаюсь.Харни всерьез собирается вести кампанию без негатива. Расследование дела овзятках отнюдь не укрепит дух нации. Но настолько ли Харни патриотичен, чтобыупустить шанс раздавить соперника чужими руками? Мне все-таки кажется, что Тенчпичкала тебя сведениями о финансах Секстона, чтобы просто испугать. Онарискнула в надежде, что ты сбежишь с его корабля и раздуешь бесплатныйсексуальный скандал на пользу президенту. Но согласись, Гэб, сегодняшний вечери так достаточно насыщен эмоциями. Так что впутывать в него еще и нравыСекстона тебе не стоит!

Гэбриэл слабо кивнула. Секс-скандал оказался бы мощнымударом, от которого Секстон оправился бы очень не скоро. А может, и вовсе неоправился бы.

— Ты ее пересидела, Гэб. Марджори Тенч закинула удочку, ноты не клюнула. А теперь ты совершенно свободна. Можешь отправляться домой.Будут еще другие выборы.

Гэбриэл снова растерянно, безвольно кивнула, не зная, чемуже верить.

— Ты должна признать, — продолжала журналистка, — что Белыйдом просто блестяще провел Секстона. Заманил его на территорию НАСА, вовлек вовсю эту космическую историю, заставил сложить все яйца в одну корзину.

Гэбриэл невольно содрогнулась, подумав, что во всем этомвиновата именно она.

— А пресс-конференция, которую мы только что видели...Господи, это же просто великолепно! Гениально! Не учитывая важности открытия,блестящим было само исполнение. Прямая трансляция из Арктики! Документальныйфильм Майкла Толланда! Боже мой, да разве можно всему этому противостоять?Сегодня вечером Зак Харни буквально сразил всех. Наверное, все-таки не случайноэтот парень попал в президенты.

— И останется им еще четыре года...

— Мне пора за работу, девочка, — опомнилась Иоланда. — Тысиди здесь, сколько захочешь. Можешь устраиваться поудобнее, как большенравится. А я, честное слово, через несколько минут загляну тебя проведать.